Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин

– А все ребятки Геннадия фантазии лишены. Все бы им душегубствовать… Не иначе – понатыкали в тоннелях мин-ловушек, вот народишко и погибает. Нет чтобы соорудить какую ни то страшилку – со светом да звуковыми эффектами, чтобы праздный люд и дорогу туда забыл.

– Представляю себе! – хмыкнул Каретников. – «Аллигаторы-мутанты в канализации Нью-Йорка! Посреди ночи гентрансформированное радиацией чудовище выбирается наверх в трущобах Гарлема и пожирает бездомных афроамериканцев и наркодилеров. Куда смотрит полиция и правозащитники? Мутагенный геноцид, развернутый против малообеспеченных граждан Америки! Расизм в действии!»

– Ладно, черт с ними, с аллигаторами, – хмыкнул Олег Иванович. – Если они такие идиоты, что не могут и шагу ступить без того, чтобы засветиться по-идиотски, – флаг им в руки. Нам от этого ни тепло ни холодно.

– Опять решил отмахнуться от проблемы, Олегыч? – поинтересовался Каретников. – Право же, ты неисправим. Вот сам подумай – а почему, собственно, они действуют так грубо?

– А чего тут гадать? – удивился Олег Иванович. – Обычное дело – считают предков за кретинов и папуасов: уверены, что пара технических штучек и послезнание позволит справиться с чем угодно…

– Не согласен, – покачал головой доктор. – По-моему, дело в том, что они собрались устроить какую-то грандиозную гадость, причем в самое ближайшее время. И рассчитывают, что после нее властям будет не до аллигаторов и пропавших бомжей.

– Это ты о цареубийстве? – спросил Семенов. – Оно, конечно, шума будет много; но только при чем здесь Москва? И вообще – чего им сейчас такого там, под землей, скрывать, чтобы идти на такие крайние меры?

– Сам гадаю. По логике вещей – либо подземный склад, либо постоянные переброски крупных партий грузов. Первое – полнейший вздор; куда проще найти помещение для хранения наверху. Под землей – и сыро, и опасно… нет, это не годится. А вот второе – вполне вариант; если у них там раза два-три в день народ с рюкзаками шастает, то и в периметре безопасности необходимость имеется.

– И долго это продолжаться не может, – согласился с другом Олег Иванович. – Читают же они газеты! Да и без них должны понимать, что рано или поздно, причем скорее рано, пропавшими заинтересуются и начнут копать всерьез. Портала, конечно, не найдут, хоть с войсками тоннели прочесывай, а вот кислород надолго перекроют.

– Вывод – они затеяли что-то в самое ближайшее время. Месяц, не больше, – кивнул доктор. – Я об этом и говорю. Вопрос – что?

– По-моему, тут вопроса как раз и нет. Планируют цареубийство здесь, в Питере, вот и перебрасывают снаряжение.

– Не клеится, – ответил Каретников. – Ну не клеится, хоть ты тресни! Сам знаешь не хуже меня – Геннадий с этим поляком, Радзиевичем, ведут обыкновенную слежку. Торчат на улицах, устанавливают графики движения царского кортежа… не зря же они этого, третьего, Виктора, из Москвы выписали? Судя по всему, пан Радзиевич собирает информацию с помощью господ народовольцев, а Виктор с Геннадием используют более продвинутые методы слежки – вон уже и на Фонтанке, и на Дворцовой камеры. Я сам видел – ходят внаглую с лестницами и ставят. Знать бы, как они это устроить сумели…

– И что тут не клеится? – поморщился Олег Иванович. – Нормальная подготовка к акции, изучают местность…

– А то не клеится, – назидательно произнес Каретников, – что если они планируют масштабную операцию – а иначе зачем переправлять из будущего такие объемы? – то наверняка задействуют уйму народу. Сам подумай – мы сошлись на том, что умник Гена решил приурочить свою вылазку к первому марта, так?

– Ну так, – согласился Семенов. – Но я не понимаю…

– А если так – то времени у них всего ничего: месяц с небольшим. Даже наши бестолковые радикалы не решатся действовать наудачу, тем более крупной группой, верно?

Олег Иванович кивнул.

– А раз так – им надо знакомить исполнителей с местностью! – уверенно заявил Каретников. – Барон вот со мной согласен – если бы они планировали удар большой группой, то уже сейчас по одному-два водили бы боевиков по возможным местам акции и знакомили бы с обстановкой. А этого нет.

– Может, обходятся компьютерными моделями? – неуверенно предположил Семенов. – Ну там, на основе видеозаписей, как спецназ готовят?..

– Так то спецназ! А мы имеем дело с возомнившими о себе любителями. Какие там компьютерные модели, окстись… Нет, они занимаются подготовкой классического покушения в стиле разборок девяностых – фугас, снайпер, может, выстрел из гранатомета по царскому выезду. Но делать все будут сами, и снаряжение уже давно здесь, в Питере – вон Яша давеча докладывал, как Виктор с кем-то из их новых приятелей, студентов, мотались на Николаевский вокзал и получили там из багажного неподъемные баулы. Яша еще убивался: говорит, было бы дело в Москве – так он уж устроил бы, чтобы те баулы у них с возка по дороге свистнули. А здесь ни людей нужных, ни связей…

– Зря мы Якова из Москвы забрали, вот что, – заметил Олег Иванович. – Был бы сейчас там – мне было бы спокойнее. Заодно с Владимиром Алексеевичем под землю слазил бы. Уж как парень расстраивался, что не вышло, – его, оказывается, Гиляровский как раз перед нашим отъездом обещал с собой взять. Глядишь, под землей и найдут что-нибудь. Нет, как хочешь, а если ты прав и в Москве что-то такое затевается, место Яши именно там. Мальчишки – что они смогут, случись что? Да и на Ромку, признаться, у меня надежды мало.

– Без Яши мы тут были бы как без рук, – не согласился Каретников. – Какая разница – Москва, Питер? Талант есть талант – вон он как ловко слежку организовал! Барон – и тот его слушает беспрекословно. Нет, прав Гиляровский – у парня большое будущее.

– Кстати, о бароне, – припомнил Олег Иванович. – Что там господин Корф о своем приятеле-жандарме рассказывал? Вроде они с лейтенантом должны с ним сегодня встречаться?

– Да, как раз сейчас и отправились, – подтвердил Каретников. – Пару часиков подождем – все и узнаем. Если и вправду получится, как говорил барон, – будет нам серьезное подспорье. Все же жандармский ротмистр – это фигура, да еще из службы личной охраны государя! Он по должности просто обязан заинтересоваться.

– Вот я этого и боюсь, – вздохнул Олег Иванович. – А ну как и вправду заинтересуется – и решит для начала нас спросить с пристрастием: «Откуда вы, господа хорошие, взялись и от кого сих опасных сказок наслушались?»

– «…И кому успели их рассказать?»[47] – со смешком закончил фразу Каретников. Они с Семеновым до сих пор не могли избавиться от привычки вставлять в разговор фразочки из любимых книг. Да и не старались особо – должно же что-то напоминать человеку о его лучших годах?

– Будь речь о нас с тобой – наверное, так оно и вышло бы. Но барон, я думаю, знает, что делает, – все же сколько лет он в гвардии служил! Да с ротмистром они с Пажеского корпуса знакомы…

– В общем – видно будет, – подытожил Олег Иванович. – Дай бог, получится. А пока – давай-ка еще раз просмотрим последние записи…

И они вновь склонились над монитором. За окнами неспешно падали снежинки. Темнело; скрипел снег под полозьями. Ранний сумрак опускался на столицу Российской империи…

– Ну вот, а потом они, значицца, с этими тюками подались на Стромынку. Вот тута написано. – Семка выложил бумажку с криво накорябанным адресом. – И как я их только упустил – ума не приложу… – и он выразительно шмыгнул носом.

Я ухмыльнулся. Яша заранее предупредил нас об этой особенности ценного работника. Честный в денежных расчетах до щепетильности – копейки не украдет, как говорили о Семене все, кто имел с ним дело, – малый никогда не упускал малейшей возможности выклянчить у работодателя лишний медяк.

– Упустил – значит, старался плохо, – разрушил я мечты малолетнего филера. Недаром, сдавая дела перед отъездом в Питер, Яша целую ночь просидел с нами в конторе, подробно рассказывая о каждом агенте, каждом деле, каждой папке. Наталья свет Георгиевна, или просто Наташа – курсистка, ведавшая в Яшиной конторе бумажными делами, – тоже присутствовала при разговоре. Можете обвинять меня в цинизме, свойственном нашему безнравственному веку, – а только мне тогда показалось, что Яша поглядывает на барышню как-то уж слишком по-хозяйски.

Будем честны – красотой Наталья Георгиевна явно не блещет: волосы жиденькие, пегие, платье на груди, то есть там, где у нормальной барышни находится эта анатомическая подробность, висит какими-то бесформенными складками, а самым выдающимся (во всех отношениях) признаком на лице является нос. Девица явно не избалована мужским вниманием; и всякий раз, заходя в контору, я замечал, что она поглядывает на своего шефа с немым обожанием. Яша, в свою очередь, был с нею неизменно любезен.